Вы у меня первый....
-- Вы у меня первый, -- прошелестела она пересохшими губами и, глубоко
вздохнув, смущенно улыбнулась.
Часы над зеркалом бесстрастно отсчитывали время, с улицы, через
приоткрытую форточку, доносился шум проезжавших машин. Прижимая к
груди смятую простыню, она смотрела на меня светло-серыми глазами с
нежным любопытством. На щеках ее выступил легкий румянец, а над
верхней губой мелким бисером блестели капельки пота.
"Вы у меня первый"... От неожиданности у меня перехватило дыхание.
Неужели она действительно это сказала, или мне показалось? Ни одна
женщина не говорила мне этого. Никогда. И вот эта милая девушка здесь,
сейчас...
Только теперь я понял, как устал. Вытянув ноги, попытался
расслабиться, но сердце продолжало учащенно биться и пульс, обгоняя
секунды, торопливо стучал в висках: первый, первый, первый...
Нахлынули ненужные воспоминания, забытые имена, стало немного грустно.
Оказывается, надо было дожить до пятидесяти, чтобы, наконец, встретить
ту, которая произнесет эти простые слова. Они прозвучали, как журчание
прохладного ручья в знойный июльский день, как сладкоголосое пение
сирены в бескрайней пустыне океана. Понимает ли это юная особа,
что они сказала? Вряд ли. А впрочем, какое это имеет значение? Душа
моя ликовала.
Конечно же, я простил ей все: и ее неопытность, и нелепую позу в
течение сорока минут, вызывающую судороги по всему телу, и
поцарапанную шею, и вырванный клок волос, и ядовитый, до головной
боли, запах дешевой парфюмерии. Все это ерунда. Я -- первый!
Почувствовав себя снова молодым и сильным, я потянулся и быстро встал.
Деньги положил па тумбочку у зеркала, и она, улыбнувшись, кивнула мне,
старательно складывая простыню. Выходя на улицу, я снова услышал ее
голос, он был уже совсем другим -- звонким и уверенным: -- Следующий,
пожалуйста. Как будем стричь?