Звукотворчеством человек начал заниматься давно. Первым его инструментом был собственный голос и человек пытался подражать голосам других существ или даже стихий. Изображал связками, губами, зубами и языком то ржание коня, то дуновение ветра. Это началось очень и очень давно.
Чуть позже, но тоже в необозримом прошлом появился барабан из натянутой кожи. Запела тетива лука. Раздался свист флейты. Пронеслись тысячи лет и появились закрепленные в канонах конструкции – они имели свою теорию и единообразный характер звучания – что сочинялось на одном, легко могло быть исполнено на другом подобном инструменте. Возникли классы инструментов – струнные щипковые, струнные смычковые, духовые деревянные, духовые медные… Позже всех появились клавишные (духовые – орган, щипковые – клавесин и ударные – фортепиано, рояль), но оказались настолько удобными и наглядными, что вся дальшейшая музыка стала формироваться с опорой именно на клавишную секцию (несмотря на значительные принципиальные ограничения этих инструментов).
Глядя на их строгие и харизматичные клавиатуры проникаешься мыслью, что именно эти инструменты призваны задавать все отправные точки в музыкальной теории. И действительно, студентам всевозможных музыкальных специальностей, от струнных и духовых, до ударных и вокала, вся музыкальная теория преподностится в изложении 12-ступенчатого равномерно-темперированного строя, а игра на фортепиано становится для всех для них обязательной второй специальностью.
Вместе с этим примерно 150 лет назад начались первые эксперименты по созданию звука из электричества. Был изобретен проволочный фонограф, грамофон, магнитофон, но эти устройства не создавали звук сами – они лишь записывали и воспроизводили звук рожденный где-то рядом совсем другими источниками. Однако они давали наводки, порождали помехи и искажения и кто-то умный догадался, что эти помехи и искажения, эти треск, щелчки и гудение и есть – их собственный голос. Над этим стали работать.
в начале XX века появился первый музыкальный инструмент создающий звук с помощью электрического генератора – Терменвокс – названный в честь его изобретаеля Льва Термена.
Инструмент был уникальный, он до сих пор жив и ни на что не похож. Игра на нем настолько необычна, что больше напоминает телодвижения шамана или волшебника, а звук… впрочем, несмотря на всю оригинальность звучания, это еще не был синтезатор.
Позже в разные годы были изобретены самые разные инструменты в устройстве которых в той или иной степени применялись электрические схемы. Было создано первое электропиано, где как и в механическом молоточек ударял по струне или металлической пластине, но звук снимался специальным звукоснимателем и по электрическим проводам отправлялся в сторону динамиков. Ближе к середине века был запатентован первый электрорган, где большое количество электрических генераторов создавали органоподобное звучание и включались замыкателями контактов расположенным под клавишами. Это были крайне громоздкие и тяжелые устройства, ничуть не легче концертного рояля и издавать, подобно роялю, они могли лишь только один свойственный им тембр. Если это было электропиано, то и звучало оно только голосом электропиано. Если – электроорган, то другого звука от него добиться было тоже невозможно – звучал он как электроорган – не иначе, что с ним не делай.
В 60-х годах бывший советский военный Евгений Мурзин задумал создать устройство которое не ограничивалось генерацией одного только тембра, а могло создавать самые разные оттенки звучаний, самые разные голоса. За несколько лет работы исключительно на свои собственные средства он собрал первый в мире синтезатор. Он назвал его в честь своего любимого композитора – Скрябина – АНС-1.
По оригинальности устройство не уступало терменвоксу. Оно не имело ни клавиатуры, ни антены и даже играть на нем было нельзя, а звучал он пропуская сквозь себя, как перфокарту, специальную стеклянную пластину с густой темной мастикой, на которой специальным “скальпелем” прочерчивались линии, дуги, узоры – это и представляло собой заранее написанную партитуру произведения, в которой важное значение придавалось не только звуковысотной характеристике, но и тембральной окраске – в зависимости от глубины, ширины и конфигурации этой черты АНС рассыпался звоном колоколов, взрывался раскатами грома, пел как флейта и издавал совершенно неимеющие ассоциаций с земным миром – космические звуки далеких галактик.
Вот это была революция в мире музыки. Умеючи, зная толк в нанесении линий, можно было создавать любой тембр, любое нужное композитору звучание. И эта возможность не замедлила воплотиться в технологии озвучки фантастических фильмов, где надо было музыкально изобразить безграничность Вселенной, взрыв сверхновой звезды, сигналы с корабля пришельцев или бездонную космическую грусть.
Надо отметить, что это был первый и последний синтезатор, который вместе с электричеством использовал свет – именно световые волны, проникающие сквозь стеклянную пластину с линиями и узорами, доносили до специальных датчиков информацию о том, какой должен в данный момент издаваться звук.
Это был первый в мире фотоэлектронный синтез. Все дальнейшие разработки в этой области опирались только на электричество, а точнее – на электронику.
В конце 60-х годов Роберт Муг разработал первый в мире коммерчески успешный клавишный синтезатор. Это было уже вполне понятное, хотя бы внешне, нам устройство.
Привычный ряд клавиш, на скошенной панели кнопки, тумблеры, регуляторы – так мы себе сейчас и представляем старомодный синтезатор. Но важнее нам сейчас узнать хотя бы примитивно его принцип дейсвтия.
Он был одноголосый, то есть исполнять на нем можно было партии только одним пальцем – две одновременно ноты не играли. Зато одна нота могла звучать совершенно ни на что не похоже. В основе инструмента был тонообразующий генератор. Именно он создавал звуковую частоту ноты – ее музыкальную высоту и несмотря на различие возможных форм волн, которые он генерировал, его звучание было похоже на гудок в телефонной трубке – это был тот исходный материал над которым предстояло работать музыканту-инженеру. Ему на помощь приходили другие блоки и схемы спрятанные под панелью ручек и кнопок. Прежде всего это фильтр – устройство способное увеличивать или уменьшать громкость не всего сигнала, а лишь некоторых его спектральных участков – высокочастотную область, низкочастотную область, может быть средние частоты или что-то между ними – выделяя таким образом те или иные характерные звуковые особенности спрятанные в исходной волне. При этом звук становился звонко-зудящим, атмосферно-прозрачным, гулким и вязким, плотным и тяжелым, острым и режущим и при всем при этом не похожим не на один натуральный земной музыкальный инструмент. Именно поэтому в ту далекую эпоху синтезаторы не использовали для имитации роялей и гитар, а создавали на них причудливые неземные созвучия.
Следующие блоки позволяли менять настройки фильтра во времени, вызывая быстрый или медленный взлет фильтрующей частоты, более или менее резкий ее спад, повторный подъем и затухание при отпускании клавиши, можно было добавить вибрато промодулировав волну одним или двумя дополнительными суб-генераторами.
С годами синтезаторы совершенствовались, в них добавлялись новые блоки, росло количество тонообразующих генераторов и они становились многоголосые. Над ними громоздились титанические коммутационные панели для создания самых разнообразных взаимосвязей между блоками и другими синтезаторами.
Но суть этих устройств и по сей день остается той же – их назначение и принцип в том, что бы создавать неслыханные до сих пор звучания. Они призваны осуществлять синтез новых созвучий и звуковых образов – отсюда и название – синтезатор.
Разумеется музыкантам-электронщикам и студийным инженерам не приходило в голову синтезировать на синтезаторах звучание реальных акустических инструментов – арфу, флейту, балалайку – все понимали, что идентично не получится, но главное – синтезаторы не для этого, но тут случилась еще одна революция.
К середине 80-х годов в музыкальную индустрию стали уверенно входить цифровые технологии. Оказалось, что в ряде случаев сложный и неповторимый процесс аналогового синтеза можно просто и быстро заменить цифровым запоминанием полученного результата – сэмпла. Звучание синтезаторов стали сэмплировать (записывать в память других музыкальных инструментов – сэмплеров, которые сами ничего синтезировать не умели, но очень лихо могли использовать для исполнения музыки звуки синтезированные другими) и использовать эти “кубики и пазлы” для создания музыки, как дети собирают домики и машинки из конструктора LEGO.
Появились и более простые, а стало быть и более дешевые клавишные инструменты – они не могли запоминать, сэмплировать звуки сами, но уже имели в своей ROM-памяти (неперезаписываемой памяти) достаточную библиотеку когда-то кем-то засемплированных звуков, от классических рояля и скрипки, до электронных синтезированных образцов и даже голосовых фрагментов. Такие инструменты, которые используют библиотеку сэмплов записанных в ROM-памяти, назвали ромплерами.
Нетрудно было предвидеть дальнейшее развитие музыкальной техники – сначала робко, но все смелее в студии вошли комплексные устройства совмещающие в себе и синтезатор, и семплер и сервенсор способный запомнить все пассажи самого изощренного пианиста-виртуоза и эффект-процессор для финальной обработки всего того, что могли дать музыканту остальные узлы и блоки такого клавишного монстра. Эти устройства, спроектированные по принципу “все в одном” и призванные взять на себя все студийные процессы, называют теперь рабочими станциями.
Они ассемилировали в себя секцию синтеза, благодаря общирным библиотекам готовых сэмплов они звучат как лучшие в мире рояли (именно потому, что используют записанные в их память образцы звучания настоящих концертных хорошо отстроеных и записанных роялей), повторяют звук круплейших кафедральных органов и раритетных электро-пиано. Но так же стоит заметить, что в силу большой широты своих возможностей, каждое из этих дел они делают хорошо, но не сверх-блестяще.
И именно поэтому, там где требуется серьезный синтез, тонкая и уникальная звуковая разработка, там продолжают оставаться актуальными те самые специализированные синтезаторы, которые только синтезаторы и ничего более.
На этих сложных машинах врядли удастся поиграть в ресторане, саккомпанировать кому-то на вечеринке. Их место в студии, а предназначение – создавать звуки, которые еще никто не слышал.
Но беда в том, что само слово “синтезатор” стало неоправдано популярным и им невежественно стали называть все то, что имеет клавиши и включается в розетку. А ведь не все эти устройства способны хоть что-то синтезаторовать и очень часто бывает, что синтезатором называют простенький ромплер с автоаккопаниментом в чьей звуковой палитре есть три пиано, два органа и одна гитара без всякой возможности как-то изменить эти звуки.
Несмотря на всю убогость таких игрушек их упорно продолжают и продолжают называть синтезаторами как незадачливые покупатели, так и “квалифицированные” продавцы-консультанты некоторых магазинов. Но это совершенно незаслужено, ведь синтезом эти устройства не занимаются.
Строгости ради добавлю, что вошедшие в музыкальный мир в 60-х годах старинные электропиано и громоздкие электроорганы дожили до настоящих дней. Они значительно развились, обрели новые качества и возможности, но так же не стали синтезаторами. Остались электроорганами и электропиано.
Они производятся и разрабатываются по сей день. У них свое назначение и очевидно есть свое будущее.
В настоящее время все большую популярность обретают компьютерные программы, пытающиеся конкурировать с традиционными синтезаторами, осуществляя весь процесс синтеза в цифровом пространстве компьютера выдавая готовый результат в виде wav-файла на жестком диске.
При всей их виртуальности они занимаются тем же самым делом, чем занимаются и железные синтезаторы и предоставляют музыканту примерно ту же свободу для звукотворчества и сравнимое качество.
У них, как и у всего, есть свои плюсы и минусы. Они могут оказаться значительно дешевле, чем настоящий синтезатор из металла, пластика и кучи проводов, но в надежности сильно отстают. Есть нарекания по звуку и зависимость от качества самого компьютера, но так или иначе, это – тоже синтезаторы.